Возможности анимации необычайно широки — она обладает удивительной пластичностью. Позволяет применять и комбинировать различные техники, может служить пропаганде или быть рупором свободы и социальной критики, быть хулиганской, разрушать стереотипы, быть образовательной или документальной. Авторы могут цитировать и перерабатывать произведения литературы и искусства, оживлять уже существующие визуальные стили или создавать новые.

Разобраться в направлениях анимации не так-то просто, особенно с учётом того, что в анимации они легко смешиваются. Условно специалистами разграничиваются два основных направления — коммерческая (прикладная) и авторская анимация. Участники нашей выставки работают преимущественно во втором направлении, и в создании фильмов ограничены лишь одним фактором — границами собственного воображения.

​

Кто-то из участников выставки начинал свой путь ещё в СССР, кто-то пока является студентом, но уже создаёт фильмы, достойные внимания широкого зрителя. Некоторые из авторов не имеют режиссерского образования и пришли к анимации через поиски художественных средств, а другие, напротив, получили знания от таких мастеров, как Ю. Б. Норштейн, Ф. С. Хитрук, Э. В. Назаров и других. Но все представленные на выставке работы объединяет и высокое качество графики и смелые изобразительные решения.

Термин «анимация» произошёл от французского слова ‘оживление, одушевление’. В советском кинематографе в этом значении закрепилось слово «мультипликация» от ‘мультиплицировать’, ‘размножать’, отсюда и слово «мультфильм». Но ещё Федор Савельевич Хитрук протестовал против такого термина, не отражающего реальную задачу аниматора, — наделить рисунок или предмет качествами, позволяющими зрителю поверить в то, что персонаж живой. Для этого аниматору, помимо рисунка, необходимо знание психологии, наблюдательность, понимание принципов актёрской профессии.

Чтобы получить плавное движение в кадре, для одной секунды фильма художнику-аниматору нужно нарисовать от 12 до 25 чистовых рисунков. Когда фильм создаётся в компьютерной программе, сути это не меняет, это всё то же количество. Кадры-рисунки, эскизы, раскадровки, представленные на выставке, — это лишь малая толика той работы, которую проделывает съёмочная команда в процессе создания анимационного фильма.

Обращаясь к истории анимации и тому моменту, когда анимация как жанр была как никогда близка к современному искусству, стоит начать с дадаистов и с таких художников, как Ман Рэй, Оскар Фишингер, чьи поиски взаимосвязи между музыкальным ритмом и изображением в 20–30-е годы подарили миру уникальные аудиовизуальные произведения.

 Но примерно тогда же предприимчивый продюсер Уолт Дисней нашёл формат, способный приносить хорошие дивиденды. Яркая рисованная гипертрофированная анимация его студии на несколько десятилетий стала эталоном для широкого зрителя и анимационной индустрии и практически лишила конкурентов заказов. Над фильмами Диснея кропотливо трудились сотни профессионалов, выдавая сложный, дорогостоящий, подчинённый строгим стандартам продукт. Желание создать подобную студию в СССР стало поводом объединить небольшие экспериментальные студии в одну, внедрив на ней метод студии Диснея и оставив все предыдущие наработки недавно зародившейся советской анимации. Несмотря на то, что эти студии снимали преимущественно пропагандистские фильмы, в них работали талантливые художники, и многие фильмы имели яркие самобытные графические решения, сегодня незаслуженно забытые.

​

Однако уже в 50-е годы в Загребе постепенно набирает обороты анимационная школа, которая не пытается копировать стиль Диснея, а, напротив, уходит от многослойных и реалистичных планов к простым фигуративным решениям. Ее отличают эксперименты с линией, фактурами, объектами, не требующие работы огромного коллектива, но подкупающие зрителя выразительными художественными решениями. Эта тенденция распространяется на Восточную Европу, включая Советский Союз, где на рубеже 50–60-х годов на студии «Союзмультфильм» начинаются активные эксперименты с визуальной стилистикой фильмов. Постепенно раскрепощение в анимации захватывает весь мир, включая Америку, студии которой начинают приглашать специалистов и преподавателей из Восточной Европы. Вместе с раскрепощением визуальным приходит и раскрепощение смысловое. В странах соцлагеря режиссёры с помощью метафор выражали свой протест коммунистической диктатуре, а аудиторией этих фильмов становились уже не дети, а взрослые думающие зрители.

​

Справедливости ради нужно отметить, что независимые художники-аниматоры никогда не останавливались в своих экспериментах и продолжали создавать малобюджетные фильмы — вспомним Нормана Макларена, который неустанно пробовал различные техники. Не ограничивая себя в форматах и методах, он рисовал на плёнке абстракции, снимал стоп-моушн и даже создавал звук рисованием фигур на звуковой дорожке плёнки.

Несомненно, наступление компьютерной эпохи послужило новым толчком для развития анимации. Компьютер стал тем инструментом, который вместил массу технических функций, ранее выполняемых десятками специалистов. Искусственный интеллект не заменил тем не менее труд художника, как, впрочем, и режиссера.

Но если недавно роль художника в анимационном фильме считалась второстепенной, подчиняющейся воле и видению режиссера, то сегодня на международных фестивалях большинство фильмов представляют авторы, совмещающие обе функции. Для многих художников-режиссеров анимация — это прежде всего техническое средство, как кисть или карандаш, возможность создавать свои полотна в движении, используя широкий пласт выразительных возможностей.

Современная российская анимация высоко оценивается в среде мирового кинематографа. И хотя ежегодно выходящие короткометражные анимационные фильмы редко доходят до широкого зрителя, российские режиссеры регулярно получают главные награды престижных анимационных фестивалей.

В экспозиции выставки представлены авторы, которые не боятся экспериментировать, они ищут и находят новые пути и методы в анимации, используют художественное видение в работе, выходят за рамки традиционных приёмов, удивляют и зрителей, и коллег.

​

​

​

​